Кремлевские деятели все чаще выносят на публику свои мучительные опасения. То Владислав Сурков признается, что испытывает страх перед Россией, то Владимир Путин пугает себя и других вмешательством иностранных держав в отечественную политику. Сеанс терапии от этих навязчивых страхов проводит обозреватель Граней.
Владислав Сурков искренне недоумевает: есть уродская "Единая Россия", нормальные люди туда не идут. Либералы брезгливо отворачиваются. Сурков призывает их эту брезгливость преодолеть. Он даже не задумывается о том, как будут выглядеть те либералы, что войдут внутрь, и кем они там станут. Так что ж: самый талантливый человек в кремлевской тусовке откровенно глуп?
Вертикальная наша эпоха порождает особый вид деятелей культуры – безмозглых, бессовестных и готовых подписывать кремлевские цидульки просто так, от полноты жизни. По той простой причине, что им нравится нынешняя власть и нравится собственная вовлеченность в управление Родиной.
Рогозин – политик не бездарный. Он умело использует зреющие реваншистские настроения в невезучем нашем социуме. Он откровеннее, наглее и хуже Путина. Вопрос лишь в том, достаточно ли этих похвальных качеств, чтобы уже сегодня уверенно предсказать председателю "Родины" победу на грядущих президентских выборах.
От путинского суда никто не ожидал ни законности, ни милосердия. Реакция на приговор в целом сдержанная и неодобрительная. Однако сегодня Михаил Ходорковский превращается в жертву государственной машины. А жертвами этого государства по традиции считают себя практически все, кто сталкивается с ним.
Граждане недоумевают, когда в Кремле кропотливо пестуют штурмовиков для какой-то там борьбы с какими-то фашистами. Граждане не понимают, зачем не сказать открыто, кого будут мочить наши хунвейбины – интеллигенцию, оппозицию и т.п. Поэтому они тоскуют по сталинской простоте и нестеснительности, всячески поощряя монументальную пропаганду на местах.
В жестокости власти – залог ее устрашающей безальтернативности. В ее слабоумии – надежда на освобождение от мучителя, слишком увлекшегося своими играми и потерявшего контроль – над собой и над страной.
Четыре года назад, 9 сентября 1999 года, в Москве произошел чудовищный теракт: при взрыве жилого дома на улице Гурьянова погибли 94 человека, 164 были ранены. Через несколько дней последовали взрывы домов на столичном Каширском шоссе и в городе Волгодонске. "Кровавый сентябрь" 1999-го наложил отпечаток на общественное сознание и на историю страны: с ним связаны и начало второй чеченской войны, и приход к власти Владимира Путина. Однако всей правды о тогдашних событиях мы еще не знаем.
9 мая военный парад в Москве пройдет относительно скромно - на Красной площади не будет тяжелой техники. Зато в Грозном праздничная демонстрация российской боевой мощи будет впечатляющая: в воздух поднимутся вертолеты и пикирующие бомбардировщики. Казалось бы, на фоне широко рекламируемого замирения Чечни не очень-то разумно пугать уцелевших от войны местных жителей зловещим ревом авиационных моторов. Но, как считает обозреватель Граней.Ру Илья Мильштейн, в таком парадном пролете есть глубокий скрытый смысл.
Весь этот микросюжет, предварительные итоги которого можно сегодня подвести, выглядел как-то нелепо. Экстрадиция из Праги, затянувшаяся на два года. Шум в газетах: поймали убийц Старовойтовой, а то и Маневича. Беспрерывные, почти панические опровержения из криминальной милиции Петербурга и пресс-службы ФСБ: да что вы, не убивали они, то есть убивали, но совсем других людей.