Пара фраз 14.12.2015

Чайка Облигация

Навальный подал в суд на Чайку. Бывшая жена замгенпрокурора Лопатина вчинила иск Навальному и другим, среди которых особо хочется выделить ответчика по имени Гугл. Депутаты Гудков и Бессонов попросили Бастрыкина проверить факты, изложенные в нашумевшем фильме. Что же касается Чайки, то он откликнулся на скандал темпераментной статьей, в которой сообщил, что клеветническая документалка снималась на деньги врага российского народа Браудера по заказу ЦРУ с целью очернить самое светлое и опорочить самое святое. Браудер обвинения отверг, в Лэнгли до сих пор не знают, что ответить.

Удивительное дело, но сюжет, связанный с Чайкой, его поднявшимися детьми и женами заместителей, с течением времени только разрастается. Отчасти это можно объяснить эффектной стратегией защиты, избранной генпрокурором. Он почти не спорит с разоблачителями, он их разоблачает и отчитывается о проделанной за последние годы работе. Так что на фоне злодеяний, учиненных активистами НКО, Ходорковским, Браудером, Магнитским, Навальным и стоящими за ними организаторами цветных революций, вовремя схваченными или избегнувшими справедливой кары, меркнут даже преступления банды Цапков. Все это производит очень сильное впечатление, и образ генпрокурора, жертвы заговора сил международной реакции, будоражит воображение читателей.

Есть и другая причина, объясняющая живой интерес публики к судьбе Юрия Чайки и его подельников. В полузадушенном обществе любые, самые скандальные и даже оскорбительные для этого общества новости живут недолго, но тут случай уникальный. Интерес к событию подогревают не только Навальный с коллегами и фигуранты расследования, но и те, кто по долгу службы и убеждениям должен скандал гасить, спасая многострадального генпрокурора. А они все говорят и даже показывают. Они Чайку топят.

То Песков сообщит, что он еще не смотрел кино, а то вдруг посмотрит и скажет разочарованно: ну, это мы уже видели полгода назад, ску-учно!.. То легендарный Кобзон, у которого, вероятно, свои счеты с гражданином начальником, вдруг возьмет и тоже напишет депутатский запрос. А то управляемая камера в том Георгиевском зале, где Путин зачитывает свое послание, наедет на Чайку - и ровно в тот момент, когда гарант углубится в тему коррупции.

Все это как-то даже завораживает, и народ гадает: вот прямо сейчас его арестуют или немного погодя? Однако не происходит ничего кроме каждодневно подаваемых исков, жалоб и запросов, и премьер-министр, которому тоже предложили высказаться, выводит проблему на новый, исторический уровень. Не надо, говорит, нам тут устраивать 30-е годы.

А эта картина интригует более всего: Чайка в застенках, Чайка как жертва ложного доноса и кровавой ежовщины. Если не сам Ежов, невинная жертва сталинизма. Кто же тогда Навальный, не говоря о Браудере, агенте еще и британской, допустим, разведки, наподобие Лаврентия Павловича? И тут сюжет запутывается окончательно; при этом становится ясно, почему про генпрокурора, в отличие от многих представителей так называемой элиты, попавших в переплет и скоро забытых и воспрянувших, будут еще долго говорить.

Над ним, как молния, разразилась эпоха гласности посреди застойного болота, и в данном отдельно взятом случае никому уже рот не заткнешь, и самому подозреваемому лучше бы молчать. Ибо каждое сказанное им слово может быть использовано против него, что и происходит. Пожалуй, Чайке даже придется уйти, хотя и не завтра, причем с позором.

Вспоминается и другая история, из недавнего прошлого, с оттенком некоторой мистики. Как известно, настоящая политическая карьера Владимира Владимировича началась с того, что он в качестве директора ФСБ активно поучаствовал в смещении Юрия Скуратова. Человек, похожий на генпрокурора, слишком рьяно копал под Ельцина и его семью, вследствие чего попал вместе с проститутками под видеокамеры спецслужб, с ходу на шантаж не поддался, и это путинское документальное кино показали по телевизору. Сегодня инцидент зарифмовывается, при том что главный герой может быть обвинен по статьям куда более серьезным, нежели бесплатный секс с использованием служебного положения. Человек, похожий на генпрокурора Чайку, являет собой гибридное чудо сращения правоохранительных структур с самыми лютыми отморозками, и власть в лице президента реагирует на эту новость с показным хладнокровием. Тем не менее история повторяется слишком уж демонстративно, чтобы этого не заметить.

Вообще 1999 год жутковато закольцовывается с уходящим нынешним, как в хорошо написанном триллере. Локальная внутренняя война с мировым, как было объявлено, терроризмом, обернулась реальной войной против ИГИЛ, в которой у России почти нет союзников. Ибо путинская РФ на деле остро конфликтует со странами НАТО. Наведение конституционного порядка, начатое тогда, кончилось тем, что не действуют уже и прямые нормы Основного закона и в годовщину его принятия задерживают одного из авторов. Ну и Юрий Скуратов, что называется, передает горячий привет бывшему первому своему заместителю, едва ли завидуя его судьбе.

Время очень быстро бежит вспять, и тот, кто желал поделить по-честному мир с врагами, предварительно их закошмарив, сидит у разбитого корыта и внимает катастрофическим новостям. Про курс доллара и цены на нефть, про турков-предателей, про дальнобойщиков. И вот еще про Чайку с Навальным. Соблазнительные для публики, ему эти новости из жизни крупного силовика скучны, поскольку он и так все знает. Однако отступать нельзя, тем более поддаваясь давлению, и потому генпрокурор себе на горе еще долго обречен быть одним из главных российских ньюсмейкеров.