Член СПЧ Шаблинский: Жалобы Толоконниковой подтверждаются
Александр Подрабинек в пикете у ФСИН. Фото Д. Зыкова/Грани.Ру
Сведения участницы Pussy Riot Надежды Толоконниковой о нарушениях прав осужденных в ИК-14 в мордовском поселке Парца, где она отбывает наказание, подтверждаются. Как сообщает ИТАР-ТАСС, с таким заявлением выступил член Совета по правам человека при президенте Илья Шаблинский.
"Я уже поговорил с несколькими заключенными, у меня волосы дыбом встают", - рассказал он.
Одновременно член Общественной палаты Мария Каннабих заявила, что встречалась с Толоконниковой и "выглядит она неплохо", а в ее камере тепло. "Я встречалась с девушками, которые работают вместе с Толоконниковой, и они утверждают, что никаких конфликтов нет и Толоконникова - нормальный человек", - добавила член ОП. Каннабих отметила, что осужденные действительно иногда работают по 11-12 часов. "Женщины, с которыми я говорила, сказали, что такое случается, но это бывает, если приходит срочный заказ", - уточнила член ОП.
В беседе с РИА "Новости" Каннабих добавила, что правозащитникам предстоит еще ознакомиться с санитарными условиями в колонии и условиями на производстве, побеседовать с другими заключенными.
"Тут много очень фактов, которые требуют обсуждения, подтверждения. Надо еще поговорить с девушками, которые отбывают наказание, посмотреть производство, хотелось бы посмотреть медсанчасть. Все то, что написано в письме, требует подтверждения", — заключила Каннабих.
Группа членов СПЧ, в состав которой, кроме Каннабих и Щаблинского, также входит Елена Масюк, посетила ИК-14 в среду. Правозащитников сопровождает начальник УФСИН Мордовии Олег Симченков. Вместе с ними приехали съемочные группы телеканалов РЕН ТВ и "Россия-1". "Россия-1" готовит к вечернему прайм-тайму в четверг большой репортаж о ситуации в колонии.
Между тем в Москве у здания ФСИН с 14:00 среды продолжаются одиночные пикеты в поддержку Надежды Толоконниковой и всех заключенных ИК-14. Накануне в пикетах участвовали шесть человек.
Пикеты 25 сентября. Фото Людмилы Барковой:
Во вторник вечером в соцсетях появилось письмо Толоконниковой о ее содержании в штрафном изоляторе колонии, куда она была помещена после заявления об угрозе убийством. Тогда же муж Толоконниковой Петр Верзилов после свидания с ней передал адвокату Ирине Хруновой заявление на имя директора ФСИН Геннадия Корниенко, в котором содержится повторная просьба о переводе в другую колонию.
"Распространенная ФСИН России в СМИ 24 сентября информация, что я нахожусь в "комфортных условиях" и не водворена в ШИЗО, фактически не соответствуют действительности", - говорится в документе.
По словам Толоконниковой, в понедельник в 21:30 по решению начальника ИК-14 Александра Кулагина ее перевели в "безопасное место" - одну из камер ШИЗО. Температура воздуха в этом помещении составляет 12-14 градусов, а горячей воды нет, что "приводит к невозможности совершать гигиенические процедуры". "Я могу ходить в своей обычной колонийской одежде, но даже пять слоев кофт не спасают от пронизывающего холода", - написала Толоконникова.
Поскольку на койке от подъема до отбоя в камере сидеть запрещено, политзаключенная может присаживаться только на "узкую, холодную скамейку". Освещение камеры тусклое - читать и писать в ней невозможно. "Полагаю, что вышеописанные условия, фактически воспроизводящие режим ШИЗО, с созданием опасной для моего здоровья в режиме голодовки низкой температуры, являются попыткой давления со стороны администрации ФКУ ИК-14 с целью принуждения меня к отказу от голодовки", - отметила Толоконникова.
"Я полагаю, что помещение меня в камеру ШИЗО, находящуюся на территории ФКУ ИК-14 УФСИН России по Республике Мордовия, не является "безопасным местом", поскольку главная опасность в данный момент для меня исходит со стороны руководства ФКУ ИК-14 УФСИН России по Республике Мордовия, представители которого угрожали мне убийством", - заключила участница Pussy Riot.
Ранее во вторник ФСИН сообщала, что Толоконникова находится "в одиночной камере с комфортными условиями - площадью 7 квадратных метров, оборудованной спальным местом, холодильником и санитарным узлом". "При ней находятся все ее личные вещи - продукты, книги. Она имеет право на неограниченное количество телефонных звонков", - заявляли тюремщики.
Накануне замначальника ИК-14 Юрий Куприянов обратился в прокуратуру с заявлением о "склонении к совершению должностного правонарушения" в отношении Верзилова и Хруновой. По словам Куприянова, 17 сентября Верзилов и Хрунова пытались получить льготные условия для Толоконниковой. При этом они якобы обещали в случае отказа обвинить Куприянова в угрозах осужденной.
Хрунова опровергла заявление руководства колонии. "Воспринимаю заявление Куприянова как вынужденную, правда запоздалую, защитную реакцию на обращения Надежды Толоконниковой, которая обвинила его в тяжком преступлении, - заявила она. - 17 сентября действительно я вместе с Петром Верзиловым была в колонии. Мы говорили об условиях содержания Надежды, о том, что они не соответствуют всем прописанным в законодательстве нормам и ее состоянию здоровья. Однако никакой попытки шантажа, о которой сейчас спешат сообщить СМИ, не было и быть не могло".
Известно, что сотрудники колонии пытались добиться от Толоконниковой, чтобы она заявила на видеокамеру, что предупреждена об уголовной ответственности за клевету.
Ранее в понедельник Толоконникова обвинила Куприянова в угрозе убийством. Политзаключенная направила главе регионального управления СКР Михаилу Назарову заявление о преступлении, в котором также ходатайствовала о госзащите. Копию документа Толоконникова отослала в ряд инстанций, в том числе омбудсмену Владимиру Лукину.
Кроме того, осужденная обратилась к руководству ФСИН с просьбой рассмотреть возможность ее перевода в другую колонию. Также Толоконникова объявила в связи с угрозами бессрочную голодовку и отказалась выходить на работу в швейный цех ИК-14.
30 августа Толоконникова потребовала от Куприянова отменить 17-часовой рабочий день в швейном цеху, а также привести условия труда на производстве в соответствие с законодательно установленными нормами. В ответ фсиновец заявил: "Тебе уже точно никогда не будет плохо, потому что на том свете плохо не бывает". После этого политзаключенной каждый день поступают угрозы от ряда осужденных. По их словам, администрация колонии санкционировала им физическую расправу с Толоконниковой.
Подробно условия жизни заключенных ИК-14 описаны в письме Толоконниковой, которое в понедельник опубликовала Лента.Ру. "Вся моя бригада в швейном цехе работает по 16-17 часов в день, - пишет политзаключеная. - С 7:30 до 0:30. Сон - в лучшем случае часа четыре в день. Выходной случается раз в полтора месяца. Почти все воскресенья - рабочие".
Защита Толоконниковой просит Генпрокуратуру провести комплексную проверку ИК-14. 24 сентября адвокат Дмитрий Динзе направил в ведомство повторную жалобу на условия содержания заключенных в этой колонии. Весной Динзе уже направлял аналогичную жалобу в прокуратуру, однако тогда "вследствие сильнейшего психологического давления со стороны администрации учреждения Надежда Толоконникова была вынуждена отказаться от услуг защитника", отмечает пресс-служба правозащитной ассоциации "Агора". В итоге адвокату пришли формальные ответы с указанием, что осужденная расторгла с ним соглашение. 23 сентября Толоконникова возобновила сотрудничество с Динзе.
Мария Каннабих, член Общественной палаты
То, что женщины работают больше положенного времени, это все знают. Но, как правило, они сами пишут эти заявления. Я разговаривала с осужденными женщинами, и они мне сказали, что хотят заработать больше денег, поэтому и выходят в дополнительные часы на работу. Они отправляют эти деньги родственникам. В прошлом году - задумайтесь - из колонии всего было отправлено денег на полмиллиона. Ведь у многих есть и дети, и родители, и иски. Поэтому они стремятся заработать как можно больше. Я ни в коем случае не оправдываю такую систему трудового дня – у нас есть трудовой кодекс - но, тем не менее, это происходит.Что касается угрозы жизни Надежде Толоконниковой: я с ней разговаривала, и она стоит по-прежнему на своем, но решать этот вопрос будут следственные органы. Это вне нашей с вами компетенции.
Я хочу сказать, что ИК-14 – это не самая лучшая и не самая худшая колония. Это «средняя» колония, и проблем здесь тоже очень много. Первый раз я была в колонии в прошлом декабре, и определенные сдвиги есть: отремонтирована столовая, ряд помещений, все движется. Самая главная проблема - это кадры, и если этот вопрос будет решаться, то остальные проблемы также постепенно будут разрешены.
Надежда Толоконникова, узница совести
Письмо от 24 сентябряИК-14, второй день голодовки.
Спасибо тем, кто не остался равнодушным к рабским условиям жизни и труда заключенных в моей колонии, кто высказался в поддержку меня и моих требований.
Вчера в 9:30 вечера меня перевели в камеру ШИЗО, обозначенную начальником ИК-14 полковником Кулагиным "безопасным местом". Я выступила против перевода, поскольку не считаю помещение меня в "безопасное место" адекватным решением проблемы. У меня неплохие отношения с осужденными, когда их искусственно против меня не настраивают. Проблема для меня – действия начальства, которое через отдельных подчиняющихся ей зэчек пытается оказать на меня давление и принудить молчать – например, угрозой "отпиздить и убить".
Угроза для меня исходит в первую очередь со стороны начальства. Особенно сейчас, когда я прорываю информационную блокаду, рассказывая о тех нарушениях в колонии, о которых ни один осужденный ИК-14 не смел рассказать, опасаясь оказаться на весь свой срок в ситуации тяжелейшего давления.
В помещении же ШИЗО я нахожусь один на один с администрацией. И не считаю, что это место является для меня безопасным.
В ШИЗО стоит невероятный холод. Это же старый, еще с советских времен изученный лагерным начальством ход – создание невыносимо низкого температурного режима в камерах ШИЗО, чтобы наказание превратилось в пытку. Мой статус от статуса "водворенного ШИЗО" отличается лишь тем, что я не ношу специального оранжевого ШИЗО-платья. Я могу ходить в своей обычной колонийской одежде, но даже 5 слоев кофт не спасают от пронизывающего холода.
Я сижу на узкой холодной скамье и пишу. Сидеть на кровати – или тем более лежать на ней – я не имею права. В режиме голодовки очень трудно сидеть и мерзнуть целый день: температура тела понижена, а голова кружится. Тусклый холодный свет, только холодная вода в кране. Это ШИЗО.
Я полагаю, что для избежания дальнейшего преследования меня со стороны администрации ИК-14 необходимо принять решение о моем переводе в другую колонию. Потому что для меня очевидно, что администрация оставшиеся 5 месяцев будет мне мстить за созданные начальству лагеря проблемы.
https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=169480749910465&id=100005456223086
Зара Муртазалиева, бывшая заключенная мордовской колонии
Такие люди, как Надя Толокно, давали в колонии надежду, веру в то, что весь этот ужас может закончиться, что может что-то измениться. К сожалению, многие заключенные боятся и стараются держаться подальше от возмутителей спокойствия и обычного уклада (режима содержания) в колонии, и это понятно, тут не осудишь людей - ко многим не приезжают даже родственники, не то что адвокаты.А это значит, что их никто не будет защищать, а это значит, что им выпишут сутки за сутками ШИЗО (штрафной изолятор), а это значит, что к ним в ШИЗО будет приходить режимник, оперативник, просто дежурные и каждый по очереди бить, бить безжалостно, беспощадно, отбивать почки, голову, унижать и оскорблять, оставлять резиновой дубинкой на женском теле следы, а в душе останется память об этом унижении на долгие, долгие годы...
А между собой сотрудники называют это "воспитанием", дабы неповадно было жаловаться, будоражить людей "правильных", "признавших вину и раскаявшихся в содеянном". Поступок Нади - это не праздное желание попиариться, как некоторые пишут в комментариях к ее письму... Это протест, бунт против сложившейся, сгнившей системы, которая продолжает переламывать судьбы людей, это бунт против рабства в местах лишения свободы, это бунт против избиений и нечеловеческих условий труда, это бунт против зла в обличии погон, формы, отличительных знаков и дубинок, опускающихся на сгорбленные за машинками спины заключенных, это бунт против зла...
Я желаю Наде выдержать, а это сложно, очень-очень сложно, будут уговаривать сотрудники, заключенные, приезжать с управления УФСИН и говорить, что они всё решат, а в итоге ничего не изменится, все утихнет и будет точно так же продолжаться. Обязанность каждого сейчас - поддержать Надю словом и делом...
От сумы и от тюрьмы не зарекаются, особенно в нашей стране, особенно в России... В среду, 25 сентября, напротив здания УФСИН на Житной улице с 14:00 до 20:00 будет проходить пикет в поддержку Нади Толокно. Cходите, пожалуйста, поддержите. Даже если вы не симпатизируете Наде Толокониковой, тогда поддержите ее протест против рабского уклада, против насилия и жестокости в колониях, против унижения, против боли, против резиновых дубинок на женских спинах, против обезумевших от своей жестокости сотрудников колонии, против 16-17-часового рабочего графика, против того, что в колониях умирают без лечения рака, СПИДа и просто умирают люди, против того, что в колониях не платят, не кормят и не дают спать.
https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=230946317063278&id=100004437331330
127
комментариев
|
Обсудить
Справка
Пытки в ИК-14: из жалобы адвоката Дмитрия Динзе в Генпрокуратуру
О швейном производстве
В колонии в произвольном порядке повышаются нормы выработки, без изменения и наличии швейных операций или количества рабочих в бригаде. Так в течение двух недель декабря 2012 года норма была повышена со 120 единиц продукции до 130 единиц выпуска продукции, а затем до 160 единиц продукции. Многие бригады, а также отдельные осужденные работают по 16 часов в день, иногда и без выходных за одну рабочую неделю, все зависит от желания администрации, которая таким образом фактически осужденных склоняет к заведомо "рабскому" труду свыше нормы, предусмотренной трудовым законодательством.
При работе на производстве отсутствуют необходимые перерывы, что сказывается на общем самочувствии и состоянии здоровья. На производствах многие получают различные травмы, на швейном производстве, вследствие неисправности оборудования идут проколы иглами рук, на других производствах свои проблемы, которые известны администрации колонии, но не предпринимаются необходимые меры связанные с обеспечением техники безопасности и условий труда, при которых можно было бы снизить травмоопасность производства.
Так, моя подзащитная была неоднократно травмирована из-за старого оборудования и ненадлежащего технического состояния швейного оборудования. Уровень шума и запыленность рабочих мест находится на высоком уровне, что мешает нормально трудиться на производстве. Производство внутри колонии никем не контролируется, техническая оснащенность производства находится на очень низком уровне, отсутствуют на местах технические специалисты, которые могли бы оперативно оказывать техническую поддержку и починку оборудования, приходиться осужденным обходиться своими силами и знаниями, иначе можно получить взыскание.
Если осужденный на производстве получает травму, то администрация составляет документы о том, что он виноват в несоблюдении техники безопасности, вплоть до водворения в ШИЗО.
На швейный цех один туалет, в который в течение смены ходит много осужденных, так как в иное место нет возможности сходить, туалет переполняется фекалиями и мочой, которые вытекают из канализации и растекаются по территории колонии.
Противопожарной безопасности вообще нет никакой, предприятие, как и жилые зоны, вообще не оборудовано необходимым противопожарным оборудованием. Многие заключенные пытаются жаловаться, но администрация колонии жалобы и обращения осужденных не отправляет, а, если будешь много жаловаться могут строго наказать и объявить взыскание.
Осужденный не может отказаться от выполнения установленных и завышенных норм администрации учреждения, так как последуют санкции и наказания, которые потом могут отрицательно сказаться на применении мер поощрения и применении социальных лифтов внутри колонии.
О быте
Во многих отрядах отсутствуют достойные санитарно-бытовые условия, это касается прежде всего туалетов. В отрядах отсутствуют унитазы и заградительные кабины, где можно было бы спокойно справить естественные надобности. Туалет представляет из себя дыры в полу, что представляет неудобство и унижает человеческое достоинство. После работы на душных и неприспособленных производствах осужденные женщины не могут помыться в самом отряде, так как это запрещено, а в душ после работы не пускают, получается, что санитарно-гигиеническое обслуживание заключенных находится на достаточно низком уровне.
О питании
Питание в колонии плохое, от осужденных требуют повышенные нормы выработки, соблюдение режима, но сама администрация колонии плохо обеспечивает осужденных питанием. В 30 процентах блюд повышенное содержание воды, таким образом администрация колонии якобы соблюдает требуемыми нормами рацион осужденных, практически всегда так поступают с отварным картофелем и гречей, которая подается в тарелке воды с одной ложкой растительного масла и одной ложкой каши, такая еда непригодна для употребления. Последнее время в колонии завозится не пригодная к употреблению еда, многие приготовленные блюда пахнут плесенью и не содержат необходимых питательных веществ, фактически администрация на осужденных экономит.
О социальных лифтах
В рамках применения социальных лифтов администрация колонии, как бы осужденный ни трудился и ни вел себя, никогда с первого раза не отпускают на УДО. Вся система поощрений и взысканий созданная в колонии, направлена на то, чтобы осужденный был полностью зависим от волеизъявления администрации. Администрация незаконно, то есть по своему произвольному усмотрению, отказывает в регистрации поощрений, может произвольно наложить взыскание, происходит постоянное манипулирование бумагами, связанными с поведением осужденного, придумываются различные методы давления на осужденных, воля которых подчиняется произвольному толкованию поведения со стороны администрации колонии, что, в свою очередь, ведет к произволу в рамках применения социальных лифтов, которое администрацией толкуется следующим образом: за один квартал не может быть "проведено" больше одного поощрения – даже, если осужденный соблюдает все необходимые предписания, трудится на промышленной зоне и участвует в общественных делах отряда. Указанные обстоятельства администрация колонии в судах представляет в своих личных интересах, таким образом, вводит суд в заблуждение относительно применения или не применения УДО в отношении осужденного, а сам осужденный не может ничего доказать в ходе судебного заседания, так как решение суда всегда связано с мнением администрации колонии, эти же проблемы возникают и по поводу других социальных лифтов.
Статьи по теме
Райский садизм
Более всего поражает в этих словах даже не изуверство. Поражает острота ненависти, с которой о. Чаплин высказывается на заданную тему. Люди мучают людей, батюшке никого не жалко, он даже считает, что по сути правильно мучают, – это еще можно было бы понять. Садистов на свете немало. Но вот садизм с привлечением высших сил – это уже за гранью человеческого понимания.
Польский поход: МИД глумится
